Невидимый свет - Страница 30

– Ууууууууууууууууу! – визжал мальчик.

– Пожалуй, надо крепче держать тебя, Боб Ли, а то, чего доброго, на Луну улетишь!

Эрл опустил сына на землю.

– Мамы нет дома, – со смехом сообщил тот. – Миссис Фенсон заболела, и мама пошла отнести ей поесть.

– Угу, – отозвался Эрл. Такой уж у жены характер: за всех переживает. – Я только перехвачу бутерброд с чаем и поеду дальше.

– Уезжаешь, папа! – разочарованно произнес Боб. – Тебя никогда не бывает дома вечерами.

– Завтра буду, клянусь. Мне нужно сделать одно дельце. Вот улажу его и устрою себе отдых. Не дуйся, сынок. Пойдем лучше посмотрим, что нам мама оставила поесть.

Они вошли в дом, и Эрл в мгновение ока соорудил бутерброды с ветчиной. Открыв две банки с шипучим напитком, он отправился ужинать на крыльцо. Боб последовал за отцом. Они ели молча. Эрл посмотрел на часы: 8.30. До Уолдрона и кукурузного поля около часа езды. Он сунул в рот последний кусок и осушил банку.

– Проводи-ка меня до машины, Боб Ли.

– Слушаюсь, сэр, – ответил мальчик. Он чувствовал себя на седьмом небе, когда удавалось немного побыть с отцом.

Они дошли до машины. Эрл открыл дверцу, собираясь сесть. Солнце опускалось за горизонт. Мир окутала прозрачная сумеречная тишина. Здесь, в восточном районе Полк-Каунти, горы Уошито, меняя свой привычный рельеф, вздымались над равнинным морем, словно острова, поросшие сосновыми лесами, в которых кишела дичь. Эрл почти не занимался сельским хозяйством, но был рад, что у него есть участок земли, на котором можно охотиться. Хорошую жизнь он устроил для своей семьи, думал Эрл.

Неожиданно его захлестнула волна горького сожаления и уныния. Он попытался прогнать неприятные воспоминания, сосредоточившись на идиллии настоящего момента.

– Веди себя хорошо, Боб Ли, – сказал он, крепко обнимая сына. – Передай маме, что я очень люблю ее. Мне нужно уладить только вот это маленькое дело, понимаешь? Потом, возможно, я возьму отпуск. Тяжелое выдалось лето. На рыбалку пойдем, да?

– Да, сэр.

– У меня сюрприз для тебя. Примерно через месяц в Литл-Рок приезжает "Чикаго берз". Будут играть с командой "Нью-Йорк джайэнтс". Я видел рекламу в газете. Матч "Классический футбол Юга". Состоится десятого сентября на стадионе "Памяти героев войны" Закажу билеты. Они довольно дорогие – по три восемьдесят. Ну и что? Только представь, ты, я, мама, все втроем едем в Литл-Рок, ужинаем там, смотрим игру. Нравится такое?

– Вечером?

– Так точно, сэр. Там включают мощные прожекторы, и становится светло, как днем.

– Это было бы здорово, – восхищенно произнес мальчик. Правда, в голосе отца ему послышалось что-то странное. – Папа, что с тобой?

– Ничего, все замечательно, – ответил Эрл. – Я… – Эрл озадаченно помолчал, понимая, что должен дать сыну какое-то объяснение. – Я должен арестовать одного плохого парня. Парня, который совершил ошибку. Дурные люди бывают двух типов, Боб Ли. Этот парень стал бандитом, потому что захотел им стать. Он сказал: "Буду плохим" и начал творить зло. Теперь он должен понести наказание. Это один тип.

Мальчик смотрел на отца.

– Но ты таким никогда не станешь. Люди в большинстве своем совсем другие. Однако порой случается так, что хороший парень, вроде тебя, тоже превращается в дурного. Это второй тип. Такой парень говорил: "Я буду хорошим", но каким-то образом, сам того не желая, не задумываясь, обманывая себя, преступает черту дозволенного и становится плохим, потому что ему так легче жить. Ему не хватает мужества, времени или еще чего-то, чтобы осознать свою ошибку. Может быть, он даже не подозревает, что поступает дурно. Как бы то ни было, он творит зло. Понимаешь?

Взгляд ребенка свидетельствовал о том, что он в растерянности.

– Ладно, когда-нибудь поймешь. А потом приходится расхлебывать ту кашу, которую заварил. Надо все привести в порядок. Приходится отвечать за свои поступки. Понимаешь?

Мальчик понуро смотрел на отца.

– Значит, не понимаешь. Но когда-нибудь поймешь, я в этом не сомневаюсь. Ты вырастешь хорошим человеком и не совершишь тех ошибок, которые наделал твой несчастный, старый отец. А теперь мне пора. Передай маме, что я люблю ее, и что вечером увидимся, слышишь?

– Да, папа.

Эрл сел в машину, лихо развернулся и отъехал от дома. В зеркале заднего обзора он видел фигурку сына, стоявшего в свете угасающего дня с поднятой рукой. Эрл, высунув из окна руку, махнул в ответ и, свернув на главную дорогу, набрал скорость.

***

– Это последнее, что я помню, – сказал Боб.

– Взмах руки? – уточнила Джулия.

– Да. Он высунул из окна свою большую руку и махнул, знаешь, так, коротким быстрым движением. Потом машина свернула на дорогу и исчезла. В следующий раз я увидел его, когда он лежал в гробу с розовым от заморозки лицом и улыбкой, как у продавщицы, а все взрослые не переставая говорили скорбные речи

Боб замолчал, вспоминая взмах руки. В этом жесте выразился весь отец. Короткое мужское приветствие, посланное мускулистой рукой с большой широкой квадратной ладонью. Три желтые нашивки, блеснувшие в угасающем свете; силуэт шляпы на голове человека, отправившегося исполнять нечто под названием "долг", значение которого ему, Бобу, так никто и не смог объяснить.

– Оставь меня, пожалуйста, – попросил он.

– Как ты себя чувствуешь, дорогой?

– Хорошо. Я просто хочу побыть немного один.

– Я буду внизу. Позови, если понадоблюсь.

После ухода жены Боб заплакал. Заплакал навзрыд. Впервые с 23 июля 1955 года.

Глава 9

В ту ночь Расс опять грезил о Лэймаре Пае. Кошмар, как всегда, начался с довольно миролюбивой сцены. Он сидел в баре "Попайз" и ел жирного цыпленка с бобами. Потом появился Лэймар, огромный, как дом, дружелюбный, как сама жизнь. Поскольку Расс видел Лэймара только на фотографиях, его подсознание, не отягощенное памятью встреч, каждый раз изобретало новые занимательные подробности внешности бандита. Например, в ту ночь Лэймар предстал перед ним в клоунском костюме с ярко-красным шариком на носу, под которым сверкали белые крепкие зубы. Всем своим обликом он излучал мощь и великолепие.