Невидимый свет - Страница 23

Расс замолчал. Его красноречие иссякло.

– Вот. Это все, что я хотел сказать. Э… может быть, вы поразмыслите над моим предложением? Подумайте, ладно? Я не торгаш. Ничем не торгую. Это не мое призвание. Я не хочу причинять вам неудобства…

– Так, – перебил его Боб, – теперь выслушай меня. Я мог бы солгать тебе, сказать, что хорошо, я подумаю, а сам стал бы мурыжить тебя. Но я говорю честно и прямо: "Нет".

– Боб…

– Джулия, нет. Позволь мне самому решать. Я не могу согласиться. И хватит об этом. Я похоронил отца и пошел своей дорогой. Я не могу наговаривать на магнитофон… такие вещи… О них нельзя писать. Это… это чудовищно.

Расс не отчаялся, не утратил рассудительности.

– Да, – произнес он. – По крайней мере, вы верны себе. Только позвольте еще добавить. Я ведь постарался бы воздать должное вашему отцу, почтить его память. Для меня он – герой. Он оставался верен своей семье. Я понимаю, возвращаться в прошлое больно. А главное, ради чего? Чтобы помочь парню, которого вы впервые видите, написать книгу? Ладно. Пусть так. Но я все-таки постараюсь осуществить задуманное. Я вроде как связал себя обязательствами. Я ведь уволился с работы и намерен все свое время посвятить книге. Ну что ж… прошу прощения. Очень благодарен, что согласились выслушать меня. Ценю вашу прямоту.

– Удачи тебе, Расс. Ты, кажется, хороший парень. И отец твой, должно быть, настоящий мужик. Жаль, что он обидел вас.

– Да. Ну, мне, пожалуй, пора.

Расс поднялся и неуверенно протянул Бобу руку. Тот пожал ее, и гость, спустившись с крыльца, зашагал к своему грузовичку.

– Боб, – промолвила Джулия. – Ты уверен…

Боб повернулся, и она разглядела в его лице нечто такое, чего прежде никогда не видела. Страх.

– Я не могу возвращаться туда, – объяснил он. – Я не в состоянии вновь пережить тот кошмар. Я едва перенес то горе. А мать не выдержала. Пусть прошлое остается в прошлом.

Глава 6

– О Боже, Джимми! – проговорила она.

Доносившийся издалека голос зазвучал отчетливее, когда Эрл приблизился к аппарату. Он различал знакомые интонации речи парня, который вырос на его глазах.

– Лапочка, о Господи, мне так жаль, – говорил Джимми. – Я тут такого натворил, Бог мой. Даже не знаю, как получилось.

Эрл неуклюже топтался возле Эди, злясь на свою беспомощность. Как защитить ее от Джимми?

– Джимми, прошу тебя, не убивай больше никого.

– Никого, клянусь.

Эрла душил гнев. Что делать? Как поступить? Он всегда был уверен в себе, действовал решительно в любой ситуации – на охоте, на войне, на службе, – когда надо было найти выход из затруднительного положения. А сейчас растерян, словно безмозглый идиот. Эрл, не позволяя гневу затмить рассудок, заставлял себя думать, думать.

Данный случай фактически можно расценить как побег из тюрьмы, а полиция почти всегда в таких ситуациях первым делом подключает подслушивающие устройства к телефонам людей, к которым предположительно попытается обратиться беглец, и, как только тот вступит в контакт с кем-то из них, устраивает облаву. Но успел ли департамент это сделать? Ограбление произошло около полудня. Сейчас четыре. Прошли считанные часы. Нет, вряд ли успели подключиться.

А вот Бетти Хилл! Эта телефонистка, как правило, слушает чужие разговоры, соединяя абонентов Полк-Каунти. Вполне вероятно, что она подключилась и сейчас. А если так, то кому она позвонит? Шерифу? Может, даже ему, Эрлу!

– Выясни, где он находится, – почти беззвучно, одними губами, попросил он Эди.

– Джимми, Боже мой, где ты?

– В одном магазине, неподалеку от Малбери. Звоню из автомата. Он тут в тихом закутке, так что нас никто не видит. Мы бросили две машины и угнали еще одну.

– О, Джимми. Тебя поймают!

– Милая, слушай. Со мной все кончено. Мне придется отвечать. Я – конченый человек. Мне крышка. Ты свободна. Я люблю тебя, но отныне ты не должна связывать со мной свою жизнь. Лапочка, я преступил черту. Возврата нет.

– О, Джимми, Джим…

– Слушай, нужно помочь Бубу. Он делал только то, что я ему велел. Он сейчас сидит в машине и скулит, призывая маму. Не хочу, чтобы меня упрекали, будто Буб погиб по моей вине или из-за меня попал в тюрьму.

– Джимми, я…

– Лапочка, найди мистера Эрла. Мистер Эрл сообразит, что делать.

– Дорогой, он здесь.

– Слава тебе, Господи! Дай его сюда!

Эрл взял трубку.

– Джимми…

– Эрл, только не надо объяснять мне, что я натворил. А то я сам не знаю, Господи.

– Что, черт побери, произошло?

– Я хотел раздобыть немного денег, уехать в Лос-Анджелес, стать знаменитым артистом. Не по мне гнуть спину на лесопилке, жить из милости в доме богатой леди.

Эрл сокрушенно качал головой.

– Теперь у меня большие неприятности, – говорил Джимми, – и я должен все уладить. Должен спасти Буба. Можешь устроить для меня сделку?

– Лучше сдайся властям.

– Так вот, Эрл, мои условия таковы. Я признаюсь в совершении убийств, и власти, если им так нравится, могут изжарить меня. А они, думаю, не откажутся. В обмен на мое признание Буба должны судить только за соучастие в ограблении, в крайнем случае, за совершение непредумышленного убийства. Пусть дадут ему не больше года. Учти, он должен отбывать наказание не в тюряге строгого режима, а в каком-нибудь исправительно-трудовом учреждении, где его никто не будет допекать.

– Я не могу ничего обещать, пока не поговорю с прокурором Себастьян-Каунти. Самое лучшее для тебя – сдаться первому представителю закона, которого ты увидишь, и признаться во всех убийствах. Я позвоню Сэму Винсенту и…

– Нет! – закричал Джимми. – Черт побери, мистер Эрл, эти ребята разорвут меня в клочки. У них автоматы, пулеметы, дробовики, собаки. Ведь я убил полицейского. Они жаждут крови. Стоит мне выйти с поднятыми руками, как я, видит Бог, тут же стану трупом, рядом с которым будет стоять, самодовольно улыбаясь в объективы, какой-нибудь легавый. И бедняге Бубу тоже не поздоровится!